Корова - Страница 120

120

– В Перестройку любили шутить, что библейский рай был советским: только наши люди могли ходить нагишом, питаться какими-то корешками и при этом думать, что живут в раю.

– Советскому человеку ещё надо было заработать этот «рай»! Такой рай, если разобраться, намного страшней ада. В аду хоть какая-то работа кипит. А рай – только жрачка и безделье. Но раем это назовут очень примитивные и бедные люди, намыкавшиеся за жизнь от голода, холода и каторжного труда. В таком обществе правящий класс кормится за счёт оброка со своих рабов, вассалов и прочих налогоплательщиков. Принцу всегда есть, что жрать и в засуху, и в наводнения, когда простой народ теряет последнее. Поэтому сформировалась мечта: хорошо бы заполучить этого праздного бездельника в женихи, заодно можно и свою родню где-нибудь на задворках дворца пристроить. Очень понятная и логичная мечта для любой бедной семьи, где есть дочь на выданье. Сейчас много информации о том, как этим делом занимались люди в разные эпохи, и некоторые озабоченные мужики завидуют фараонам, у которых якобы количество жён и наложниц достигало нескольких тысяч. Завидовать этому может, конечно, человек с большими проблемами в интимной жизни. Но почему так происходило? А потому что общество в эпоху фараонов жило настолько бедно и с такими нарушениями прав человека, что дожить до средних лет считалось большой удачей. Защитить от этого беспредела могла только связь с правящей семьёй. И то, если не ожидалось дворцового переворота. Когда фараон умирал, всех его баб умервщляли и хоронили вместе с ним. Убивали всех их детей, потому что надо было оставить кого-то одного для престола, чтобы не возникало распрей между многочисленными наследниками. Они изначально это знали, что их всех убьют, но родители отдавали дочерей фараону без всяких пререканий: пусть убьют, но хоть немного поживёт по-человечески их дочурка, не будет горбатиться, как батька с мамкой. До сих пор находят захоронения древних вождей, которые поражают размерами, потому что рядом находят останки до тысячи убитых женщин, детей и даже слуг. Брак с вождём или его наследником был похож на остров, который не заливает во время наводнения, поэтому люди на него и драпают. Принц в данном смысле – это мужик, который способен обеспечить своей избраннице выживание.

– Но почему так безрадостно? – протестовала Римма. – Были же романтичные истории любви между лицами королевской крови и простыми людьми.

– Какие? Назови хоть одну. Они придуманы бедняками и искусством. В том-то и дело, что большинство баронов, принцев и королей женились на баронессах, принцессах и королевах, и прекрасно себя чувствовали. Неравных браков с лицами правящих семей было так мало, что за несколько веков монархии их всего-то не больше десятка наберётся. Ну, Пётр с Мартой Скавронской, Елизавета с Разумовским, Екатерина с Потёмкиным. Кто ещё-то? Эдуард Восьмой на простой американке женился, а я так думаю, что он просто не хотел править – не было у него характера для этого. И брак с лицом некоролевской крови ему был как раз кстати, чтобы слинять с опостылевшего трона. Всякие падишахи, султаны и ханы со своими безликими наложницами не в счёт – там отсутствовал брак как таковой в привычном смысле этого слова. Большинство монархов преспокойно вступало в брак с лицами своего круга и совсем не тяготело к шашням с какими-то оборванками и грязнулями. Людям нравится быть среди своих. Нормальным людям, а не скучающим инфантильным идиотам, которые ищут себе приключений на задницу. Неравная принцу избранница должна понимать, что он на неё смотрит, как на экзотическую забаву, какой у него ещё не было, чтоб показывать в своём кругу. Это фантазия народная живописала, как бедному принцу плохо с принцессами-дурами, поэтому он ничего умней не придумал, как влюбился в пастушку или прачку. Якобы, уж у них ума точно больше. Просто пастушка и прачка не смогут себя защитить, когда он её изнасилует, а барышня из знатной семьи – другое дело, с ней не побалуешь. Знаменитый миф про Золушку – вообще классика таких завихрений. Там постоянно говорится, как принц скучает, как он страдает, что вокруг него вертятся какие-то принцессы и герцогини, да всё не те. Уж всех перелапал-перещупал, но хочется чего-то этакого, чего и сам не знает. Короче, зажрался мужик настолько, что решает жениться на любой, кому по ноге придётся крохотная туфелька. Если бы на примерку пришёл крокодил, он женился бы и на крокодиле, потому что у того лапки маленькие, как раз впору. Вы только вдумайтесь, как офигеть от сытой жизни надо, чтобы жену по таким критериям отбирать? Делается ударение, что сводные сёстры издеваются над Золушкой, мачеха её гнобит, папаша – тот ещё фрукт, тихоня себе на уме, припёр в дом блядей и заставил родную дочь смиренно им прислуживать. Никто за бедную девушку не заступится, потому что она сирота. Формируется идеальная пара из забитой сироты-замарашки и зажравшегося капризного богача. И гадать не надо, что у них за жизнь будет. Не случайно такие мифы и заканчиваются свадьбой.

– А почему ты называешь Золушку мифом? – спросила Людмила. – Это же сказка Шарля Перро или братьев Гримм, я точно не помню.

– И не вспомнишь. Её кто только не пересказывал на свой лад. Больше тысячи воплощений в фольклоре разных народов мира, первые её версии были известны в Древнем Египте, ещё раньше – в Китае. Скорее всего, из Китая она и пришла. Там многие века была зацикленность на размере женской ноги. Считалось, что идеальная женская стопа не должна превышать десять сантиметров в длину. То есть меньше толщины самой ноги. Для этого ещё совсем маленьким девочкам стопу ломали в области свода, вжимая пальцы в плюсну, и заставляли ходить в обуви малого размера. Эта процедура повторялась многие годы. Когда хрупкие фаланги срастались, их снова ломали, отчего ткани ноги часто поражал некроз и «жертва красоты» вообще умирала. Какому-то извращенцу показалось, что такая деформированная и изуродованная нога напоминает то ли цветок лотоса, то ли полумесяц. Мужики всегда изъян в бабе найдут. То размер груди не тот, то талия, то ноги – бабы всё стерпят. Подгонят себя под любые параметры, подрежут, что скажут, где надо – нарастят, и ни одна не задумается: а стоит ли оно того? Стоит ли под таких полудурков прогибаться? Женщины всегда подстраиваются под мужиков, какие бы идиотские требования те не выдвигали. Полнота ли объявлена эталоном «настоящей женщины» или худоба, косоглазие или кривоногость – и такое встречается, – а бабы тут же толстеют, стройнеют, косеют и кривеют с потрясающей готовностью к любым дальнейшим переменам. Если посмотреть на моду, то мужская почти не меняется. Мужик всю историю выглядит так, как ему удобно. Он никогда не таскал кринолинов, не носил причёсок, которые весили до пуда, не ходил на каблуках, не сидел на диетах, не мазал себе ресницы всякой дрянью, чтобы они напоминали опахала, и глазные мышцы могли с трудом открыть веко. Об всегда одевается и питается только так, как удобно и комфортно ему лично. Если он не понравился женщине, на которую глаз положил, то обзовёт её «сама корова» и докажет, что это как раз она ему не подходит «с такой жопой». Женщина будет рыдать по ночам и ломать голову, что в ней не так. По этой схеме, собственно, и возникают все модные течения. Женщина никак не может понять, что мужик придирается к ней только потому, что просто хочет атаковать.

120