Корова - Страница 40

Мы расстроились, даже слегка разревелись. Гад Витька показал нам язык, который тоже был чёрным, и снова куда-то сгинул. Хлюпая носами, мы направились искать справедливости у Степана Игнатьевича, но он ушёл домой на обед. Тогда Надька решила найти нашего вожатого Славу, чтобы он заступился за нас перед непрошибаемой дурой Хлоркой.

Славу мы нашли в ветвях раскидистого дуба у школьного забора, где он с другими старшеклассниками спасался от охватившего их подшефных пионеров безумия по поиску всего, что обладает характерным металлическим блеском, ковкостью, электро– и теплопроводностью. Кто-то из них переписывал экзаменационные билеты, кто-то резался в карты, а наш Слава изловчился заснуть на толстом суку, подложив под голову портфель.

– Слава, нам выговор влепили ни за что! – дёрнули мы свисавшую с ветки дуба ногу в стоптанном кеде за синюю штанину ставших короткими выше щиколотки за три года ношения школьных форменных брюк, отчего Славка закашлялся и свалился с дуба вниз.

– Ну, что опять-то стряслось, пионеры мои пионерчатые? – заботливо нахмурился наш вожатый, с нетерпением ожидавший через месяц своего последнего школьного звонка.

Мы поведали ему свою полную драматизма историю, показали два уголька, как доказательство того, что мы в самом деле работали в котельной, а Слава сказал, что переубедить в чём-то твердолобую Лору ещё никому не удавалось.

– Снискать прощение у этой кровожадной коровы можно только пав смертью храбрых в битве за… да вот хотя бы за металлолом. У вас, кстати, как с металлоломом дела идут? – осведомился Слава, загасив окурок о подошву кеда.

– Не очень, – ещё больше расстроились мы.

– Я так чувствую, что комсомолу надо вмешаться в организацию пионерского труда по сбору сырья для будущих танков и ракет, – вздохнул Славка и двинулся с нами на пустырь за стадионом.

На пустыре медленно, но верно росли кучи какой-то грязи вперемешку с металлическими включениями. Наш класс собрал всего ничего, какую-то мелочь из ржавых и дырявых кастрюль, в которые школьные уборщицы сажали цветы, так как в те годы дефицита даже обычный цветочный горшок купить было не так-то просто, хотя в области ударно работало несколько керамических предприятий. Ради такого важного дела несколько гераней и бегоний безжалостно вытряхнули из этих кастрюль и притащили «трофеи» в общую кучу. Но куча от этого больше не стала. Потом тупо шатались по частному сектору и вяло выспрашивали у жильцов, нет ли у них какого завалящего лома. Такая цивилизованная охота за металлом «обогатила» наш класс на какое-то помятое корыто, такое же помятое крыло от трактора и ещё одну парочку кастрюлек, отчего Хлорка обозвала нас «кастрюлечным батальоном», который мыслит настолько мелко, что его нельзя в коммунизм пускать. То ли дело в параллельных классах! В классе «Б» кто-то притаранил целый холодильник. С огромной морозильной камерой! Камеру эту у них попытались украсть из класса «Г», но они героически отбили её в суровом сражении. Холодильники тогда были не из пластика, как сейчас, а полностью из металла. С пузатой дверью! Огромные и невероятно тяжёлые: иногда до пяти взрослых мужчин-грузчиков требовалось, чтобы затащить такое чудо бытовой техники в квартиру после покупки. А тут школьники откуда-то его припёрли на своих детских плечах! Флора Юрьевна с уважением обошла его кругом, подёргала своей ручонкой, словно бы взвешивая – весов для такой бандуры у неё не было. Попыталась взвесить хотя бы морозильную камеру, но и её не смогла поднять, так как находчивые пионеры запихнули туда своего собрата потяжелее и потолще, и вынесла приговор:

– Четвёртый «бэ» выходит в лидеры.

– А как же наша батарея центрального отопления? – потерянно завопили наши. – Думаете, легко нам её было тащить на себе?

– Да что там ваша батарея! – показывали нам языки ликующие «бэшки». – Ура! Мы – первые! Мы – лучшие!! Ура-а!!!

После этого «ашки» припёрли целый мост! Мост этот был перекинут через широкий овраг у городской бани, и являлся в ландшафте деталью, в общем-то, важной и даже нужной. Эта конструкция более десяти метров длиной была целиком и полностью сварена из стальной арматуры и весила страшно сказать сколько. К тому же сверху на неё были положены толстые железобетонные плиты для удобства пешеходов. Но «ашки» побросали их на дно оврага, а мост как-то умудрились стащить со своего исторического места, где он находился чуть ли не с довоенных времён и даже врос в берега. Но при таком азарте это не проблема: хрупкие подростки утащили этого неподъёмного, казалось бы, гиганта и принесли в свою кучу. Мост Лора, как и холодильник, взвешивать не стала, а только уважительно потрогала ржавую арматуру ногой, после чего назвала класс «А» умничками, на которых всем следует равняться.

Все кинулись равняться. Все стали рыскать там и сям, лихорадочно сортируя любой попавший в поле зрения предмет по единственной схеме «металл-неметалл» и с девизом «всё вокруг советское, всё вокруг моё». Хотя кто же нормальный додумается так со своим-то поступить? Но такое мышление считалось мелочным и «частнособственническим», мешающим «наступлению самой справедливой эры на Земле».

В течение часа были украдены и притащены на пустырь все до единого в городе канализационные люки, а местами и сами неподъёмные бандуры, к которым эти канализационные люки крепятся. Мы их таскали, а какие-то второшишки (второклассники) восхищённо смотрели на нас и сожалели, что их пока не допускают к такому «ответственному» делу. Кто-то из шестых классов пробрался на ферму в ближайший совхоз – за десять километров от города! – и притаранил оттуда три сорокалитровых алюминиевых бидона для молока. Бидоны попросту украли, когда доярки погрузили их на кару. Из одного бидона школьники вылили молоко на землю, отчего доярки даже плакали, но кому есть дело до этих бабских слёз, когда пионеры собирают металлолом во имя победы коммунизма во всём мире?..